Замечательно, что практически в каждом русском селе или деревеньке есть памятник или мемориал в память о погибших в годы Великой Отечественной войны земляках. Горько, конечно, одновременно…
Вот такой вот мемориал в Красном — районном центре Липецкой области.
Поимённые списки погибших:
Уроженцы Краснинской земли — Герои Советского Союза:
Легендарный комбат Влаимир Алексеевич Сапрыкин родился в Суходоле.
За совершенный подвиг ему присвоили звание Героя Советского Союза. Посмертно. Но смерть прошла рядом — он чудом остался жив и, пройдя тяжелейшие испытания в гитлеровских лагерях, эмигрировал после войны за океан, в Канаду. На Родине, узнав, что он остался в живых, его посчитали чуть ли не предателем. Указ о присвоении ему высшей государственной награды был отменен в конце семидесятых. Но как отменить совершенный подвиг? Тем более что предателем он никогда не был. И всегда очень хотел вернуться на Родину.
За восстановление честного имени Владимира Алексеевича Сапрыкина бились такие же, как он, фронтовики, израненные телом, но сильные духом. Силы им придавала вера в торжество правды. И правда восторжествовала: подвиг комбата Сапрыкина вернули летописи Великой Отечественной, а прах — родной земле, на которой он ни разу не был после того стылого декабря 1943 года, когда очередь из немецкого пулемета разорвала его грудь…
Погиб на безымянной высоте
В НОЯБРЕ 1943 года наши войска освобождали от фашистского ига восточные районы Белоруссии и Украины, превращенные противником за годы оккупации в сильные оборонительные рубежи, сломить сопротивление которых можно было лишь при условии многократного превосходства в живой силе и артиллерии. Но осенняя распутица и потери личного состава, в частности на Витебском направлении, измотали и обескровили Красную Армию. Однако командование, помня, какой ценой дались предыдущие победы, стремилось освободить как можно больше территорий, пока враг вновь не смог превратить их в неприступные крепости.
Дубровенский район Витебской области выпало освобождать соединениям 33-й армии Западного фронта. В составе армии состояла и 114-я стрелковая дивизия полковника Андрея Каплуна. В авангарде дивизии шел 612-й стрелковый полк майора Казыма Алиева. 30 ноября комполка получил формуляр, гласивший: «К 06:00 сосредоточиться для атаки в направлении Большое Савино, в районе оврага восточнее Волколаково, сломить сопротивление противника и овладеть безымянной высотой 207,7». Командование полка приняло решение, что первым наступать будет 2-й батальон капитана Владимира Алексеевича Сапрыкина. Зачитывая приказ, начальник штаба полка на слове «батальон» запнулся — уж кто-кто, а он-то знал, что от батальона, по сути, осталось не больше роты — всего 114 человек…
Предрассветную мглу первого дня декабря 1943-го разорвала с шипением взметнувшаяся в небо ракета. Комбат Сапрыкин начал проворно вылезать из окопа, обронив попутно «Вперед, отцы». Сказал он это тихо, как-то по-домашнему, казалось даже – будто самому себе, но солдаты, воевавшие под его командованием почти год, приказ комбата поняли так, как и полагалось: АТАКА! На бруствере плечо капитана кто-то прижал к земле — справа мелькнула медаль «За отвагу» — это замкомбата старший лейтенант Алексей Мосейко, притормозив командира, первым ринулся в неизвестность. Немцы молчали, и красноармейцы, пригнувшись и утопая в снегу, старались как можно быстрее проскочить нейтральную полосу. Казалось, фортуна сегодня на стороне сапрыкинцев – под ногами уже чувствовался скат высоты. Еще минута, еще… Очухавшийся немец вдруг рубанул из пулемета по цепи. От первых же пуль погибли ветераны батальона — сорокапятилетние сержанты Петр Станкевич и Ибрагим Мамсуров, оказавшиеся первыми в цепи атакующих, вслед за ними сложил свою голову младший лейтенант Георгий Крупин, накануне прибывший в часть из училища…
Первыми в траншеи немцев ворвались солдаты 4-й роты во главе с командиром — лейтенантом Николаем Моториным, завязалась рукопашная схватка. Оставляя раненых и погибших, фашисты откатились с высоты в глубину своей обороны. Сапрыкинцы же в этой драке потеряли своих запевал — восемнадцатилетних ефрейтора Вячеслава Мотина и весельчака из владимирских Вязников рядового Виктора Иванова. Высота была взята. Бойцы, не теряя времени, укрепляли взятые позиции, переставляли захваченные пулеметы для ведения круговой обороны. Бывалые вояки, они понимали, что овладение высотой — это цветочки, ягодки будут потом, когда немцы пойдут отбивать свои позиции. Начальник связи – старший лейтенант Александр Каварзанов передал сводку от комполка: «Без приказа высоту не оставлять».
В 8.30 утра немцы силами до батальона пехоты, под прикрытием артиллерии и при поддержке бронетранспортеров, пошли в атаку. Она была отбита, но за ней последовала следующая, потом еще одна, и еще, и еще. Казалось, им не будет конца и враг вот-вот раздавит обескровленный батальон. Но стрелкам Сапрыкина плотным автоматным огнем удавалось отбросить немцев. Комдив, видя, что у батальона Сапрыкина самое тяжелое среди остальных подразделений положение, сконцентрировал огонь артиллерии на подступах к высоте. Благодаря этому Сапрыкину с подчиненными удалось выстоять в тот день. Когда опустилось солнце, комбат обошел порядки рот: в батальоне насчитывалось 70 человек. Тяжелые ранения получили ротные Моторин и Камаметдинов, а также пять рядовых. Легкораненые оставались на позициях. Ночью к батальону пробился последний резерв полка — взвод 45-мм орудий Александра Зайцева и группа санитаров во главе с Антониной Чивилихиной.
Едва санитары успели унести тяжелораненых в тыл, как между окопами батальона и позициями наших войск послышался рев танковых моторов – немцы взяли высоту в кольцо. С утра пушкари лейтенанта Зайцева успели подбить три немецких танка, прежде чем полностью погибли, а остатки батальона принялись вновь отбивать атаки наседавших фрицев.
Справедливо ожидая помощи, Сапрыкин не знал, что командование дивизии приказало полку Алиева взять населенный пункт Красная Слобода. Как считали в штабе дивизии, в селе должны были стоять плохо обученные румынские подразделения. На деле же оказалось, что в Слободе находится свежая дивизия вермахта. В результате ошибочных данных разведки и просчетов командования полк из охотника превратился в добычу. Наступление на превосходящие силы немцев к концу 2 декабря, по сути, захлебнулось: в полку не осталось ни одного орудия, ни одного станкового пулемета. А батальон Сапрыкина все еще держался, вклинившись в оборону немцев. Поддержки ждать было неоткуда. Сапрыкинцы, стянув на себя значительные силы фашистов, жертвовали собой ради жизни других.
Ночью со 2 на 3 декабря в захваченном ранее блиндаже лейтенант Алексей Пестерев нашел радиодетали и сумел починить вышедшую из строя рацию. Связавшись со штабом дивизии, Сапрыкин услышал только «Володя, держись». Держаться дальше было просто невозможно — на тридцать уцелевших солдат, большая часть из которых была ранена, приходилось 95 патронов и 3 гранаты.
Поблагодарив забайкальца Пестерева, комбат приказал солдатам подшиться и почистить шинели. Всем стало ясно, что грядущий рассвет для батальона будет последним. Утром чисто выбритый капитан Сапрыкин в гимнастерке с двумя орденами и тремя нашивками за ранения, усевшись около рации, стал ждать приближения немцев.
Те начали как обычно — в 8.30 утра. Через десять минут на КП дивизии полетело сообщение: «Заканчиваю работу. Простите и прощайте. Умираем за Родину». А дальше эфир наполнился координатами высоты 207,7 — комбат Сапрыкин вызывал огонь на себя…
3 июня 1944 года капитану Владимиру Алексеевичу Сапрыкину посмертно было присвоено звание Героя Советского Союза.
Жизнь до смерти
ВОЛОДЯ Сапрыкин родился 26 августа 1916 года в деревне Суходол Красинского района Липецкой области. Райцентр Красино – село, которое в свое время располагалось на самой границе Московского княжества, в черте белгородских укрепительных засек, за которым расстилалось «дикое поле». Вот как описывал эти места Иван Бунин: «…раскинулись на роковой черте земель буйных, за которыми шли территории незнаемые, но регулярно приносящие бурю, пыль и хлад грозных азиатских туч. Они, жители постепья, первыми сталкивались с ними, первыми давали знать Москве о грядущей беде и первыми же ложились костьми за нее». Вот в таких краях и рос Владимир.
Сапрыкин после школы выбрал себе стезю педагога и поступил в Воронежский пединститут, который окончил в 1938 году. По распределению пришел в среднюю школу села Ольховатка Воронежской области на должность учителя иностранного языка. Здесь же познакомился с фельдшером Еленой Конновой, которая в скором времени стала его женой.
В ноябре 1939 года Володю Сапрыкина призвали в армию, зачислив в Грозненское пехотное училище. Ратную науку он постигал старательно. В мае 1941-го состоялся долгожданный выпуск. Лейтенанту Сапрыкину в числе немногих кроме должности командира стрелкового взвода была присвоена квалификация военного переводчика немецкого языка 2-го разряда. Все выпускники направлялись в соединения, дислоцирующиеся на западной границе.
Лейтенант Владимир Сапрыкин принял взвод 845-го стрелкового полка 303-й стрелковой дивизии. В июле, в самый разгар боев на киевском направлении, его, как знающего язык противника, назначают помощником начальника штаба полка. Дивизия отличилась при обороне Смоленска, а вскоре, пополнившись призывниками, в составе 43-й армии приняла участие в Ельнинской наступательной операции.
2 октября дивизия попала в окружение. Выбираться пришлось небольшими группами, по 3-4 человека. Вместе с двумя товарищами — Голубевым и Серафимовским — выходил из котла и начальник разведки полка лейтенант Сапрыкин. 26 декабря 1941 года группа пересекла линию фронта в районе села Кашенки Тульской области и оказалась в расположении частей 41-й кавалерийской дивизии. А на следующий день 303-я стрелковая дивизия была исключена из списков РККА по причине утери Боевого знамени.
Согласно существующим тогда предписаниям, всех выходящих из окружения отправляли в фильтрационные лагеря для обязательной проверки. Сапрыкин попал на «фильтр» в Гороховецкие лагеря. Шли дни, месяцы, допросы сменялись бездельем в бараке, унижения охраны — опостылевшей баландой, а его, фронтовика, вместе с товарищами все держали в лагере. Пришла весна 1942-го, а положение Сапрыкина не изменилось ничуть.
5 апреля Владимир с тремя друзьями дезертировал. Точнее, дезертирством их поступок посчитал военный трибунал. На самом деле группа молодых ребят, разомлев под весенним солнышком, перелезла под колючей проволокой и, раздобыв в соседней деревне самогон, отметила день рождения одного из товарищей. В лагерь ребята вернулись незамеченными, но запах алкоголя выдал лейтенантов с головой. В результате вся группа в июле 1942 года была осуждена на 10 лет лагерей с искуплением наказания в штрафбате.
На фронт Владимир возвращается рядовым штрафной роты 81-го стрелкового полка. В одном из боев Сапрыкин получил ранение и, недолечившись, вернулся в строй. На этот раз судьба занесла его в 612-й стрелковый полк, который форсированным маршем готовился к так печально известной Ржевско-Сычевской операции. Как знающего язык, вчерашнего штрафника оставили при штабе полка, где Владимир зарекомендовал себя смелым и профессиональным воином. Вскоре Сапрыкин был вновь ранен, на излечении находился в медсанбате 144-й стрелковой дивизии. Пока он лечился, по ходатайству военного совета с него сняли судимость.
В сентябре 1942-го его назначили командиром стрелковой роты, а уже 12 октября он становится старшим лейтенантом.
10 мая 1943 года Сапрыкина приняли в коммунистическую партию. К тому времени он уже командир батальона, отмеченный боевой наградой. Орден Красной Звезды он получил за то, что отбил со своими бойцами у гитлеровцев жителей деревни Прудки, которых немцы собирались угнать на принудительные работы в Германию.
Второй орден в августе 1943 года был уже полководческий — Александра Невского. Батальон капитана Сапрыкина одним из первых ворвался в оккупированную немцами Вязьму, а также отличился при взятии целого ряда других населенных пунктов Смоленской области. Через несколько месяцев командующий 33-й армией генерал-полковник Василий Гордов, узнав подробности боя на высоте 207,7, подписал наградной лист на присвоение Владимиру Сапрыкину звания Героя Советского Союза.
Кажется, на этом можно закрыть еще одну, полную драматизма и доблести, страницу Великой Отечественной войны. Но дело в том, что там, в перемолотой снарядами белорусской земле декабря 1943-го капитан Сапрыкин…остался жив.
Жизнь после смерти
ЕСЛИ чудеса случаются, то такое чудо произошло с Сапрыкиным. После того как на безымянной высоте 207,7 стихли последние разрывы, контуженный Сапрыкин в полузабытьи сумел откопаться из осыпавшейся траншеи, подняться на ноги, и… получить в грудь очередь из танкового пулемета.
Его обнаружили немецкие солдаты и, без труда опознав в нем командира «настырного батальона», преклоняясь перед мужеством русского офицера, отправили в госпиталь для военнопленных. Молодой организм и талант пленного хирурга москвича Анохина смогли поставить на ноги комбата, для которого началась череда мытарств и лишений в немецких концлагерях.
Отец и жена Владимира находились тогда в действующей армии, и в январе 1944 года они оба получили на него похоронки. В феврале Сапрыкина из лагеря «Шталаг 1-Б» переводят в «Валли-1». Этот лагерь использовался для вербовки новых кадров и для абвера, и для карательных подразделений СС. Весной Сапрыкина из этого лагеря пересылают в другое место. На сотрудничество с немцами он не пошел. С апреля 1944-го молодой офицер находился в каторжной тюрьме недалеко от города Танненберг. Его учетная карточка военнопленного заканчивается строчкой: «Рост 176 сантиметров, вес 43 килограмма»…
Сапрыкин выжил, и пусть узником, но все-таки встретил заслуженную и выстраданную им Победу. Лагерь, где находился Владимир, попал в американскую зону оккупации.
Судьба распорядилась так, что в 1946 году Сапрыкин взошел на борт корабля, который следовал из порта города Гамбург в канадский Монреаль.
Как можно устроиться за рубежом, не зная языка и не владея ни одной из требуемых на рынке труда профессией? Но Сапрыкин не потерялся и в чужой стране, не уронил своего человеческого достоинства, хотя жизнь вначале была отчаянно трудной. Его первое место работы — грузчик на вокзале. Освоившись и выучив язык, Владимир начал учиться. Сначала на шофера, потом окончил курсы телемехаников, а попав на телевидение, успешно сдал экзамены и поступил в политехнический университет. Получив диплом, устроился работать в компанию «Адмирал» из Торонто, занял должность начальника отдела технического контроля.
Помимо зарплаты канадское правительство ему, как участнику борьбы с фашистами, выплачивало солидную пенсию, также он пользовался широкими льготами как узник фашистских лагерей.
С личной жизнью на чужбине у Владимира Алексеевича не сложилось. Был он одинок и отчаянно тосковал по Родине — так говорят люди, знавшие его лично.
В 1970-е годы Сапрыкин начал собирать библиотеку русской литературы, которая через 10-15 лет вошла в тройку лучших частных библиотек по всей Канаде. Занимаясь этим хобби, он побывал в библиотеке Конгресса США, где случайно и наткнулся на Указ из фронтового 1944-го о присвоении ему, Владимиру Сапрыкину, звания Героя Советского Союза.
В 1973 году на должность посла СССР в Канаде назначается тогда еще мало кому известный Александр Яковлев. Яковлев сам воевал, был тяжело ранен, поэтому Сапрыкин надеялся, что его желание вернуться на Родину найдет поддержку у посла. Яковлев отправил запрос в Москву. Через некоторое время из Союза пришел жесткий и лаконичный ответ: «У нас в плену Героев нет». Примерно в это же время через Красный Крест Сапрыкин пишет письмо отцу:
«Дорогой папа! Мне трудно писать. Нет слов, чтобы передать до боли волнующее чувство счастья, охватывавшее меня при мысли о тебе. Я не раз пытался дать знать о себе, но каждый раз меня что-то останавливало, и прежде всего — твой преклонный возраст, ведь нетрудно представить, что значит получить весть «с того света». Я преисполнен радости, узнав от советского посла, что ты жив и здоров. По-иному сложилась моя судьба: постылый плен и жизнь на чужбине. Трудно все передать в нескольких словах, скажу лишь, что здоровье мое слабо, сквозное ранение в грудь (с ним-то я был взят в плен) дает знать о себе и по сей день. Пусть столь краткое и невнятное письмо облегчит твое состояние сознанием того, что в самые трудные дни нашей страны я был в рядах ее защитников. Пойми и не осуди мое невозвращение. Твой сын — не предатель Родины. Более того, мысли о ней были и остаются единым убеждением в моей жизни за границей».
ПОСЛЕ того, как стало известно, что Герой жив, в Москве начались проверки, которые закончились принятием Указа Президиума Верховного Совета СССР № 6193-IX от 25 августа 1977 года за подписью Леонида Брежнева об отмене Указа от 3 июня 1944 года о присвоении звания Героя Советского Союза капитану Сапрыкину В.А. в связи с ошибочным представлением его к этому званию.
В родном для Сапрыкина селе Красино со стелы Героев был снят его барельеф. Эта новость стала известна самому герою спустя некоторое время. Уныние и разочарование полностью завладели Владимиром Алексеевичем. Выйдя на пенсию, Сапрыкин тихо доживал свои дни в Канаде, потеряв всякую надежду на справедливое отношение к себе и возможность хотя бы умереть на Родине. В 80-х годах врачи поставили ему страшный диагноз — рак легких. В своем завещании он написал, что хотел бы передать свою уникальную библиотеку — около 6 тысяч томов — школе деревни Суходол Липецкой области. 24 апреля 1990 года сердце старого солдата остановилось.
Борьба за правду
НО И НА ЭТОТ раз точку в судьбе капитана Сапрыкина ставить рано. В те же годы, когда кабинетные герои решали судьбу Героя истинного, земляк Владимира Алексеевича, такой же, как он, ветеран войны, полковник в отставке и тогдашний корреспондент газеты «Труд» Петр Дунаев, работая в архивах Министерства обороны наткнулся на странное расхождение — есть личное дело Героя, уроженца Красинского района, но в самом Красино о нем никто ничего не знает. Так Петр Михайлович начал свое журналистское расследование, которое длилось более 20 лет! Прежде всего ему удалось установить причину брежневского указа о лишении Сапрыкина Золотой Звезды. Дело в том, что в учетной карточке военнопленного у Владимира значилась запись “Ex. Leg., R., O.”. И в том далеком 1946 году, в силу неясных причин “Ex. Leg.” было расшифровано как «бывший легионер», то есть пособник немцев, каратель.
По словам самого Петра Дунаева, он был шокирован этим фактом: как боевой комбат мог стать фашистским прихвостнем? Дунаев подверг сомнению такую расшифровку. На выручку пришли знакомые из КГБ, которые отправили телеграмму своим коллегам в Берлин в МГБ ГДР с просьбой дать качественную расшифровку карточки Сапрыкина. От немцев был получен доскональный ответ: «R» значит русский, «О» — офицер и наконец «Ex. Leg.» — не бывший легионер, а шифр селекции военнопленных в концлагерях Центральной Европы. Казалось бы, справедливость должна восторжествовать, но указ есть указ, и признавать свои ошибки никто не торопился.
Второе дыхание дело Сапрыкина получило уже при Горбачеве. До этого момента дважды раненный на фронтах и отдавший 45 лет жизни службе в армии Петр Дунаев не мог пробить монолит бюрократического равнодушия.
Но время шло, менялись и нравы. В 1990-1991 годах в «Труде» Дунаев печатает ряд очерков о Сапрыкине, на которые откликнулась супруга Владимира Алексеевича Елена Коннова. В своем письме она поведала о том, что, получив похоронку, замуж так больше и не вышла, а о том, что ее муж — Герой, узнала только из публикаций в газете.
Совет ветеранов 144-й стрелковой дивизии написал коллективное письмо тогдашнему министру обороны. Дмитрий Тимофеевич Язов на фронте сам был комбатом, да и «Труд», видимо, читал. Дунаев был приглашен к нему 5 августа 1991 года. Маршал, поблагодарив Дунаева за терпение, проявленное при борьбе за возвращение честного имени советскому солдату, пообещал во всем разобраться. Язов свое слово сдержал. И хоть через две недели случился так называемый путч, организованный ГКЧП, но в декабре 1991 года Михаил Горбачев одним из последних своих решений отменил Указ от августа 1977 года, тем самым вернув Владимира Алексеевича в когорту Героев Советского Союза.
Примерно в это же время на Петра Михайловича Дунаева вышли представители русской диаспоры города Йорка, где окончил свой земной путь капитан Сапрыкин, с предложением перезахоронить Героя в братскую могилу у деревни Красная Слобода, где принял свой последний бой батальон Сапрыкина.
Блогерский путеводитель по регионам России
Блогерский путеводитель по районам Липецкой области
Блогерский путеводитель по Липецку
